— нищеброд;
— тунеядец;
— дед инсайд, клоун аутсайд;
— ДИМООООООООООООООН *играет грустная скрипичная музыка*;
— wacky woohoo pizza man adventures;
— хватит пояснять ему за пауэр и мотивейшн, он все равно не знает английский;
— разгребает за батей дерьмо since… когда так первая часть вышла?

3:14 zd: а как же дальше, думает Аяка, разглядывая блестящее окровавленное лезвие, торчащие из Аято на уровне его печени. С двух сторон. Картина была претенциозная: стояло лето, во дворе имения жутко цвела пыльца, мох от влажности расплодился по камням и превратил маленький жабий пруд в болото, и все говорили, что в такую погоду лучше не выходить из дома — мрут даже мухи. И лягушки. И стрекозы. И сверчки. Аято вышел — и вот итог. Он блюет кровью тихо, думая, что никто не слышит, и трава под ним становится красной-красной, от слова красиво. Аяке десять и Аяка слышит в голове голос матери, он странно-веселый, нетронутый временем: «Когда охота заканчивалась, собака варилась», мозг трещит, мама смеется, кто-то очень громко и глупо начинает кричать. Мертвую маму Аяка видит один раз и не запоминает ничего; может, потому что Аято приказывает ей не думать — или потому, что ей тогда едва ли пять и воспоминания сворачиваются в голове бумажными журавликами, случайно вымоченными в цветущей воде. На голос сразу прибегает толпа, ее трясут, плечам больно, и тогда Аяка понимает, что это она кричит так сильно, что свербит горло — просто там застряли те слезы, которые не могут катиться из глаз.

Они про это не говорят, Аяке хочется совсем не думать, но Аято не приказывает, и она помнит.

В Мондштадте тускло, ей не кланяются и без брата в груди словно муравьи, они копошатся там, чтобы подъедать остатки уверенности — все будет хорошо, говорит сестра Барбара, пока святой отец капает себе воском на расшитую золотом рясу, читая о том, как Селестия уповает на каждого обездоленного в мире, но Аяка не верит — ее муравьи скребут по имению Камисато так, чтобы не осталось ничего живого. В руки под конец мессы ей нежно просовывают пергамент с молитвами «почитать перед сном». В Гете слишком много фатуи и им нравится называть ее госпожой Сирасаги Химэгими. Аяка растапливает листами камин.

Домой Аяка возвращается раньше положенного по условностям из-за трагедии на Каннадзуке. Повод, конечно, формальный, но Аято целует ее в лоб, и в Аяке успокаивается вся печаль разом. Она проверяет своего мерина — тот стоит на столичном постое, конюх обещал, что будет выезжать его в поле раз в два дня, чтобы не дать застояться. Человек он болтливый, но честный, конь не гарцует и не бесится, хотя тени в лесу Тиндзю клубятся по-особенному завистливо и напугают даже местного. На пыльных улицах Камисато Аяке кланяются губами в камень. Она представляет, что под ногами могильные плиты родителей, вот тогда и становится приятнее вернуться на родину.

Аяке нравится смотреть на Кадзуху. Непоколебимые руки, трансляция ненависти и печали в цветокоре монохромного одиночества. Нравится Тома, он до дурости простой и привычный. Саю, маленькая и нетронутая скверной. Кокоми, не предложи она Аято политическую помолвку во имя спасения ее маленьких островов — кому на них не насрать, если Аято умрет? Яэ Мико Аяка ненавидит. И Сегуна. И, кажется, всю Инадзуму целиком. У конюха через неделю после возвращения пропадает язык: по закоулкам тащится склизкая молва, будто он поил чем-то господскую лошадь. Не то чтобы об этом хочется думать больше отмеренных на ненависть к Аято двадцати пяти секунд в день из оставшихся восьмидесяти шести тысяч трехсот семидесяти пяти, посвященных слепой любви к нему.

В ее части поместья по углам спрятаны зеркала, они висят в пол, чтобы было проще видеть себя целиком. Из малахита, мрамора, ляпис лазури. Почти все подаренные Аято. Аяка смотрится в них и примеряет место, где у брата шрам. Трогает влажными теплыми пальцами свою кожу — там должна быть печень. Ей тоже хочется посмотреть.

Ты ебучая полимерная сопля, занудный, но в то же время отрицать твою полезность глупо. Когда тебя мне только выдали, я думал, что сдеру нахер перчатку с таким занудой, но, как видишь, мы до сих пор работаем вместе. Кому-то же нужно разгрести весь пиздец, так ведь? То-то оно то. Вот. Ты вроде как умудрился набраться от меня матерных слов, что смотрится смешно, и я к тебе прикипел. Не знаю, можно ли наши с тобой взаимоотношения назвать как-то определенно, но я надеюсь, что мы друзья, только вот я во всяких чувствах самый настоящий профан. Ты был тем, кто стер мою память, пока я лежал утыканный трубками, именно твой ебучий модуль стоит в моей голове, а ты, падла, прикидываешься одуванчиком и харей тычешь меня в Лимбо. Пора это дело разрулить, и поговори с Сеченовым нормально, не строй из себя королеву драмы.

Именно что жизненно необходимый для меня человек. Живое воплощение тех качеств, которыми я не обладаю, в том числе и терпения. Я, конечно, подозреваю, что ты скрытая мазохистка, раз до сих пор не подала заявление об уходе... Но последний факт я по-настоящему считаю своим главным счастьем в этой компании после всех моих детищ и меня, конечно. Правда, Пепс, я, кажется, правда всё осознал, готов взяться за голову, которая, вопреки твоим словам, так-то у меня на плечах. Я даже готов обсудить все те восемь тысяч вещей, пускай это будет хоть дизайн холла Башни, лишь бы ты оставалась со мной плечом к плечу.
Но если я засну в процессе обсуждения, то это на твоей совести.

Желание Торина отвоевать свой дом у дракона можно трактовать и понимать по-разному; его можно осуждать, не принимать и находить лишённым ума, но разделять амбиции подгорного короля и стремится к его цели, как к своей собственной, дано только Двалину. Двалин — Гном. Высеченный из камня твёрдой божьей рукой, он олицетворяет собой саму породу: мужественностью, упорством, силой, крепко сбитым умом, преданностью. Никто так не поймёт наследника Эреборского престола, как он — пережив со своим королём [другом] все лишения, все битвы и все потери — они понимают друг-друга с полу-слова, с одного взгляда.

Двалин и Торин друг другу приходятся кузенами, но по духу приходятся братьями.  Редко встретишь того, с кем будешь солидарен и с кем будешь одинаково видеть мир — может быть потому, что Балин где-то не уследил за своим младшим братом, а может быть потому что львиную часть своей жизни Двалин провёл подле своего короля*, они так хорошо ладят с друг-другом. Покрытый железной броней, он скрывает поистине воинское сердце — Двалин не боится битв, и он тот, к кому Торин обратится за помощью первым.

Может быть, он не так красноречив, как его старший брат и не так мудр, но лучшей правой руки не сыскать во всём средиземье. Именно он первым находит дом полурослика (и, вероятно, полностью разделяет первое впечатление Торина относительно  их будущего взломщика — они вообще часто сходятся во мнении в отношении других рас) и именно он первым попал в дом Барда лучника (опустим, как именно).

Агрессия, присущая ему, растворяется в окружении близких — он любит своего брата, он с уважением относится ко всему отряду (даже к Бильбо, в конце-то концов), и души не чаят в племянниках своего побратима*,  но для других — ледяная скала, чьё уважение и доверие нужно заслужить.

Средний из сыновей летчика-испытателя, Хэл с детства боготворил отца и самолеты. Трагическая гибель родителя стала для него ударом, но позже, уже взрослый Хэл все равно решил пойти по стопам родителя - как бы его не отговаривала семья.

Жизнь разделилась на "до и после", когда кольцо Зеленого Фонаря выбрало его.

О, Хэл легко расскажет 1000 и 1 историю, как он где-то кого-то побеждал, защищал, где и как в Галактике кормят, да что там интересненького. Он шутит легко, говорит много, но об еще большем молчит. О том, как тяжело было потерять отца. О том, как тяжело было носить кольцо и доказать, что достоит, что он доказывает это каждый раз, что иногда даже его силы не хватает, чтобы спасти. Хэл не затрагивает эти темы, но его взгляд неуловимо меняется, когда они всплывают в его мыслях.

Когда случилось вторжение Степного Волка на Землю, Хэл был поблизости (да-да, Земля - это его вотчина) и сумел дать отпор вместе с другими героями. Так была основана Лига Справедливости, и вот у Хэла еще прибавилось работы. Не то, чтобы он жаловался - на это уж точно нет!

- Будучи полуатлантом-получеловеком (суператлантом) Артур застрял между двух миров: подводным и сушей. Ему еще предстоит взойти на престол Атлантиды, но эта перспектива ему не очень по душе;
-  Артур обладает крутым нравом и из-за чего нередко влипает в неприятности, но им всегда движет желание помощь и защитить;
- Аквамен стоит на страже океанов и суши;
- Вторжение Степного Волка не осталось без внимания Артура. Он принял участие в сражении с пришельцем бок о бок с остальными героями и стал одним из основателей Лиги Справедливости;
- Пытается найти свое место в Мире;

История Шазама не такая большая, как у его коллег по Лиге, а все потому, что снимая кодовой фразой свои силы, герой превращается... в мальчишку, который еще толком не жил, но уже взвалил на свои плечи такой груз.

Билли - сирота, и все его детские воспоминания связаны с приютом. Не лучшая жизнь, но и не худшая. Во всяком случае, он не растерял своей доброты, не озлобился, старался поступать правильно и защищать слабых. Наверное, именно за эти качества его выбрали стать новым носителем сил Шазама.

Когда на Землю было вторжение, Билли, конечно же, не остался в стороне, а после победы уже был по-настоящему детский восторг от того, что он вон в Лиге. Ну, и некоторой шок остальных, когда они узнали, кого именно приняли хД

> Женщина-пламя. Глава рода Басу, махарани Бенгалии до момента приема власти Радхой;
> Та, что заткнет за пояс любого мужчину, потому что для неё нет слова "патриархат";
> Вдова, имеет двух самых завидных наследниц-дочерей;
> Хитрая и временами очень жестокая женщина;
> Порвет глотку за любого представителя своей семьи;
> Она лично отдает свою дочь за нелюбимого, чтобы перекрыть позор для рода;
> Помимо дочерей у Видии есть младший брат - Доран, который заправляет делами в Клифаграми;
> С самого начала была против идеи сотрудничать с англичанами, однако прислушалась к аватару порядка Рита-Шиве.

[indent] рыжие кудри блестят на солнце яркими бликами, подпрыгивая от каждого движения, да поворота в плечах. женя – глубокая река, всё время куда-то бегущая, энергичная и невероятно практичная в столь простых вопросах. улыбка пухлых губ красит чужие сердца, а звонкий голосок подобен трели диковиной птицы, которую никто никогда не видел, но страшно желал поймал.
[indent] женя добрая. женя смелая. женя… женя собирает своё сердце в плетенное лукошко, касается глубоких шрамов на лице мягкими подушечками пальцев, и всматривается единственным в глазом в то, во что её превратили. портниха. служанка царицы. любовница царя. кто она в этом круговороте чужих манипуляций, игр королевских да путаницы того, кого она любила всем своим сердцем?
[indent] у них с зоей одна боль на двоих. у них одна тьма внутри, взращённая одним единственным человеком, который отголосками мозолистых пальцев перекрывал воздух в их глотках и не давал закричать во тьме.
[indent] утерянная красота? гиблая девица? это про какую-то другую женщину, которая не справилась с собственными страхами, опустила ладони вдоль туловища и прыгнула со скалы, решая выбрать легкий путь. женя не такая – красота её никуда не ушла, она расцвела ярким светом в сердце, она наполнила её невиданной силой, заставляющей идти вперед, помогать нуждающимся, удерживая в своих хрупких руках бывшей служанки новое знамя и новый статус участницы триумвирата и той, кому теперешний царь доверяет свою жизнь.
[indent] зоя не понимала, не хотела понять, запоздало обожглась и была наказана собственной совестью, которая куда злее и острее чужих обид. признавать свою неправоту сложно. зое – сложнее всего. она же делает шаг вперед, протягивает ладонь и больше не отпускает никогда, желая всем своим сердцем защитить эту рыжую девицу от любого зла.
[indent] никто, больше никто не посмеет сделать ей больно.
а жене эта защита и не нужна, женя сильная, храбрая, будет стоять до конца, и сама рук не разожмет.
[indent] они находят в друг друге поддержку, они находят в друг друге утерянную любовь. они находят в друг друге потерянные отголоски себя.
сестра? да, сестра.

Перенести линейку Арно Старка из 616 в КВМ довольно сложно, но ничего невероятного нет, как говорится. Идеи имеются и множатся: от варианта сделать их с Тони кровными братьями до практически полностью идентичной комиксам линейки (то есть сделать Тони приёмным (больше экзистенциальных кризисов богу экзистенциальных кризисов!)). Не уверен я только в линейке с 451, сыворотку мы тебе и из другого места достать сумеем.
После знакомства можно очень хорошо сыграть на чувстве гиперответственности Тони, которое Арно как-нибудь выкрутит в свою пользу; можно влиться в работу в СИ; можно уйти в тему ЖЧ и попытки Арно в костюмы - КВМ в этом плане чистый лист, пиши, что хочешь.
Начнем с любого момента, на какой договоримся. Хоть с 2008, в целом, но это осложняет ситуацию с вплетением Арно во внешний мир, так что это экстремальный вариант (тем не менее обсуждаемый). Развить тоже можно в любую сторону: сейчас, например, твой любимый братан только с того света вернулся, так почему б не воспользоваться шансом и не закинуть ножки в начищенных туфлях на стол директора Старк Индастриз? Или можешь повставлять палки в колеса в другие моменты моей жизни.
Подеремся, а потом я позову тебя на примирительный бокал вискаря.
А потом отправлю в костюме куда-нибудь в один конец.

— И так, вас интересует Оазис Плейн?
— Так точно!
— Скажу сразу: мы приветствуем клиентов любой расы, религии, цвета кожи и... ориентации.
— Мы братья! |1ss 8s

Есть такие люди в мире, у которых на всю жизнь на двоих одна рубашка, одна машина, одна боль, одна радость, одно сердце.

— Ты же обещал не вытаскивать меня из Ада.
— Да, я солгал! Подай на меня в суд! |6ss 1s

Совесть молчит, в голове у Дина помехи и шумы, во рту - ни единого внятного слова. Призраки его прошлого довольно урчат, всякий раз когда Винчестер спасает кого-то от того, во что большинство людей, в общем то, даже не верят.
И пусть количество спасённых уже давно в десятки, если не сотни раз превысило число убитых, но этого все равно недостаточно.
Никогда не будет достаточно.
Он все понимает с того самого момента, когда решил, что суицид под гнетом титанического чувства вины - как есть постыдное бегство от ответственности, встав тем самым на путь искупления, которое при этом все равно никогда не наступит.
Неужели Сэм думал, что он не сделает всё возможное и невозможное для него в первую очередь, чтобы спасти?
Дин понимает, к чему все идет, но упрямо качает головой. Сем успокоится, попросит прощения, поймет, что говорит неправильное, и все будет, как прежде. Их семья будет прежней.

-  Выстрелишь в собственного брата?У тебя кишка тонка, Сэм. Сворачивайте свой цирк шапито и валите к чёрту. Пора уже понять, что наши дороги разошлись, и смириться с этим.
— Ты не мой брат. |10ss 2s

Сэм злится. Сжимает огромные ладони в железобетонные кулаки и кажется, грохни он ими по столу тот разлетится, рассыплется боязливо на щепки пропитанной лаком древесины и трухи.
Во рту стояла желтая, лимонная горечь. И сердце в грудной клетке снова брякало глухо, медленно, тяжело.
Ему больно. Он снова потерял брата. И он попросту устал от постоянных потерь.
Нужно признать то, что он упрямо не хочет видеть -
Дун ушел сам. Никто его не тянул стянутыми по рукам и ногам веревками. Никто его не похищал. Он ушел на своих двоих, не прощаясь, не посчитав нужным сказать, что он жив, когда он оплакивал брата не выходя из запоя.
Ему нечем бить. Все аргументы давно исчерпаны. Поэтому Сэм не кричит.
Он издает глухой полу стон, словно раненый дикий зверь, вязкий и тягучий.

- Не смей думать, что есть нечто, в прошлом или настоящем, что я бы ценил выше тебя! |8ss 23s

Дин и Сэм. Связанные между собой стальной пуповиной, морскими узлами, намертво сшитые неровными стежками коварными златовласыми Норнами, в спешке, грубо, нелепо, но крепко, прочно и нераздельно, незыблемо.
И все, кто когда-либо смел посягнуть на эту странную связь, на звонкие серебряные струны, на семью, все, кто имел неосторожность встать под темные крылья разъяренного божества, неизменно погибали. Умерщвлялись.
Шли на корм вечно голодному монстру.
Их всегда только двое.

— Ты напеваешь «Металлику»?
— Меня это успокаивает. |1ss 4s

Risin' up, back on the street
Did my time, took my chances
Went the distance, now I'm back on my feet
Just a man and his will to survive
| Eye of the Tiger

Меригольд... Достаточно сложно описать, насколько же я виноват перед тобой. Виноват за то, что не сумел удержать себя, после расставания с Йеннифер. За то, что использовал тебя для удовлетворения собственных потребностей. За то, что я выбрал не тебя. Трисс, если ты читаешь это, то должна понимать насколько больно даже писать о том, что между нами было. Мы прошли долгий путь, в котором ранили друг друга ещё чаще, чем может показаться. И если я, использовал тебя чтобы забыть Йеннифер, то ты... Ты дала мне эту возможность, окружив заботой и теплом, лишь направляя мой взор в сторону угодную ложе чародеек (или конкретно тебе). Я не виню тебя за то, кем ты являешься — настоящей чародейкой, что не делится своими мыслями и поступает так, как выгодно ей. И всё же Ложа и Филиппа не вытравили в тебе очаровательное ребячество и веселый нрав, которые тогда помогли затянуться моим ранам.
Однако ты скрыла от меня моё прошлое, лишив выбора, как творить своё будущее.

Cirilla написал(а):

Эй, привет, Трисс. Меня тут Геральт заставил написать для тебя несколько приятных слов, и кто же я такая, чтобы отказываться от этой просьбы для моей дорогой рыжей сестрички?
А я тебя, родная, тоже жду и ожидаю! Я помню тот самый первый день, когда ты явилась в эту ведьмачью обитель и выдала всем такой ужасненький нагоняй, что они потом тряслись надо мной, как курица над яйцом. Я и не знала, что этих ведьмаков так напугать можно было, но спасибо тебе за твою проницательность, за твоё тепло, за твоё доброе сердце. 
Я, знаешь, выросла уже, но это не значит, что в определенных вопросах мне не потребуется твоё крепкое чародейское плечо. Приходи, и мы с тобой обязательно намутим не один эп с:

Yennefer z Vengerbergu написал(а):

Дорогая Трисс, ты была мне подругой. Я прекрасно знала, что делает Аретуза с молодыми чародейками, но надеялась, что это не коснется тебя, не в той мере, что других. Что ты не купишься на мнимые приференции. Но, ты купилась, ты позволила червоточине проникнуть в тебя, и я тебя никогда не прощу. Ты бросила его. Ты соврала ему, и это выше моих сил. Ты мне была близка, я доверяла тебе, ты... Приходи. Возможно, ещё не поздно. Я восемь лет пыталась вернуться назад, домой и может, я смогу найти в себе силы принять тебя. Чтобы при каждой встрече у меня не было желания тебе навредить. Докажи, что достойна моего доверия, что ты Сожалеешь и хочешь вернуть нашу дружбу. Нам нужна твоя помощь в грядущей войне.